Відгук про Hyundai Accent Седан 2006 року

Чудо корейского автопрома суперавтомобиль Аксент 95 года выпуска я приобрела в январе 2006 года за 2 тысячи долларов. Не глядя. Потому что дешево и ездит. Морозным зимним утром я начала выкапывать его из сугроба, где он стоял уже полтора года. Сначала обнажилась крыша благородного зеленого цвета, затем экзотический спойлер на багажнике, затем ровная ржавая полоса, опоясывающая машину на уровне примерно середины дверей. А потом он завелся. Сразу. В двадцатипятиградусный мороз. Я поняла, что эта машина достойна не просто имени, а фамилии. Он стал Лоханкиным. Так я и буду дальше его называть. Заменив тормозные колодки и расходники, я начала эксплуатацию. Лоханкин заводился всегда. Печка работала так, что зимой я ездила в легком свитере. Лоханкина обожал мой лабрадор, который спал на заднем сиденье, работал охраной на переднем - центральный замок работал не всегда, и я часто оставляла машину открытой. Моя сестра стеснялась ездить на Лоханкине. Мама боялась. Мне все нравилось. Во-первых, я никогда не ездила по городу так быстро. Представьте себе - девушка за рулем ржавой машины, кроме того, что это ДЕВУШКА, всем становилось очевидно, что терять ей нечего. От меня шарахались. Стоило мне мигнуть поворотником, передо мной образовывалась дырка. На ручке с 83 лошадиными силами на светофоре я стартовала стремительно. Парковалась я в сицилийском стиле, так как беречь кузов можно только тогда, когда он есть. Лоханкин вмещал в себя меня за рулем, две пары моих друзей и комплект лыж на всех. Не спрашивайте меня как. Со всем этим грузом он ехал. Не быстро, но довольно уверенно. Конечно, не в гору зимой, так как резину я не меняла из экономии, просто отучившись нажимать на тормоз. Лоханкин был чем то большим, чем просто машина. Он ломался только тогда, когда я могла себе это позволить. Например, только когда наступила теплая погода и ни днем раньше у него стало выпадать водительское стекло. Вставлять его обратно и менять какие-то мелочи,вроде сгоревшего моторчика омывателя я ездила на ближайший ара-сервис. Меня там жалели, звали замуж, сулили новую десятку и чинили за символические деньги. Мы с Лоханкиным перевозили негабаритные грузы - как-то я привязала к крыше скотчем матрас двухметровой ширины, который следовало отвезти на дачу. Иногда матрас сползал на ветровое стекло, загораживая обзор, иногда кренился на сторону. Проезжающие мимо фуры создавали воздушную волну, которая нас поднимала, и Лоханкин ЛЕТЕЛ. Такое запоминается. Мы с Лоханкиным ездили на переговоры - когда клиенты его видели, то стеснялись заводить разговоры о скидке. Мы ездили отдыхать - в конце июня у него неожиданно начал работать кондиционер. Без всякого вмешательства с моей стороны. Только с ним я, наконец, полностью приняла европейский тип мышления - "не делайте из машины культа". Но нет, культ, конечно, был. Я им гордилась. Я обижалась, когда мы с сестрой договаривались встретиться в кафе, и она просила оставить его за углом. Я доказывала маме, что лучшей машины у меня никогда не было, да мне лучше и не надо. Мне доставляло удовольствие парковаться у ресторанов рядом с новыми мерседесами моих поклонников. Мы с собакой его любили. В феврале 2007 года Лоханкин умер. У него просто заклинило двигатель. Чинить его не было смысла. У меня были машины до него. После я купила себе Крайслер Пити Круйзер, через год Сузуки, но каждый раз, через две недели после покупки, у меня в голове начинали роиться мысли, а что я куплю следующее? Лоханкин был единственным в своем роде. Пусть на его ржавом остове растут цветы!