Відгук про Opel Corsa Хетчбек 1999 року

Автомобили могут вызывать эмоции. Даже если это не 911 Turbo и не старый Cadillac с кожей цвета крови. Иногда тебя трогает что-то малое, убогое, странное — может, поэтому люди и заводят мопсов. Я искал экономичную и спокойную машину. Что-то для начала. Чтобы возила, не жрала, не требовала. В закладках — Suzuki Baleno, как у Сол Гудмана. Серьёзно, я даже хотел её перекрасить и наклеить “Better Call Me”. Были Рено Твинго с открывающейся крышей — чтобы ловить белорусский смог прямо в лицо. Я смотрел, сравнивал, записывал плюсы-минусы, пытался быть рациональным. Но потом случилось это. Opel Corsa B. Литровый двигатель. Вес меньше 900 кг — как если бы кто-то из инженеров всерьёз решил построить обтекаемый картинг для взрослого мира. Парковалась в карман, в сугроб, на край тротуара, между двух реальностей. Свесов — ноль. Мог переехать бордюр и не заметить. Посадка — низкая, почти позорная. Но стоило сложить задние сиденья — и салон превращался в вагон греха. В него влезали три сноуборда, трое друзей и ещё немного неуверенности в будущем. Я думал, что покупаю средство передвижения. А купил источник тревожных снов и ярких воспоминаний. Она не ехала — она уговаривала асфальт не мешать. Она не заводилась — она просыпалась. Иногда с похмелья. Снаружи — немецкий лягушонок на колёсах. Внутри — атака паники. 3 цилиндра, 55 лошадей, половина из которых страдали астмой. Жрала 5 литров бензина на сотню и литр масла на тысячу — технически я его не менял, оно просто уходило и приходилось доливать свежее. Экосистема замкнутого цикла. Экономия в стиле “не трогай — само рассосётся”. Без гидроусилителя — каждую яму я чувствовал пальцами, локтями и частью тела, о существовании которой не подозревал. Руль бил в ответ, как будто я задолжал ему деньги. Ты не управлял ей — ты боролся с ней. Это была не езда, а переговоры. Один цилиндр спорил, второй злился, третий молчал. Я чувствовал, как мотор переживает внутренний конфликт прямо под капотом. Первым делом я разложил её о землю после неудачного съезда с моста. Колёса стали домиком, подвеска сложилась в печальный оригами. Потом лопнула сцепа — остался с коробкой один на один, без тахометра, переключался по звуку мотора и внутреннему крику. Красная зона — не на шкале, а в голове. Светофор? Смертельный квест. Передача? Интуиция, боль и безнадёжная вера в чудо. А в один зимний день — пропали тормоза. Просто исчезли. Без предупреждения, без предупреждающих лампочек. Мы ехали в Логойск кататься на сноубордах. Друзья, чай в термосе, весёлый плейлист, и вот ты жмёшь тормоз — а в ответ пустота. Вселенная. Белое безмолвие. Педаль в пол — эффект, как если бы в снег плевал. Спас сугроб. Мы влетели в него, как в подушку безопасности, созданную природой. И остановились. Смеялись, потому что иначе пришлось бы кричать. Я продал её весной. Вложил все деньги в будущее. С учётом скидки и отсутствия самоуважения — хватило на Volkswagen.