Отзыв об Daihatsu Applause Седан 1992 года

Этот прекрасный корейский автомобиль 92-го года рождения достался мне, фактически, по наследству. Еще пару лет назад я, простой студент, даже не подозревал о существовании такого автопроизводителя, и донашивал старую дедушкину пятерку, проводя под ней каждые выходные. Счастье свалилось на меня неожиданно. И это было чудо! Иномарка! После поездок на убитом российском автопроме у меня появилась иномарка! Да еще какая! Состояние автомобиля было таково, что его корпус можно было легко проткнуть пальцем почти в любом месте, но меня это мало беспокоило, потому что двигатель был преисполнен сил и рвался в бой. 105 лошадей при небольшом весе (а вес был небольшой из-за того, что всё лишнее уже отвалилось) заставляли меня постоянно давить на педаль, и с визгом резины уходить за горизонт при включении зеленого сигнала светофора. Какие там пятерки! Мой образ жизни можно охарактеризовать неумением сидеть на одном месте, когда впереди более суток свободного времени. Поэтому престарелый Дайхацу подвергся самым жестким испытаниям отечественных дорог и моего стиля вождения. Да, я установил на нем личный рекорд - 188 км/ч по левой полосе мкада. Но вообще на скоростях выше 160 ехать было уже страшновато, поскольку свист ветра в дырках дверей накрепко закладывал уши, а руль начинал совершать круговые вибрации. Я уж не говорю о рекордах проходимости, которые я ставил на канавах и свеже-вспаханных полях родины. Очень забавной была манера ремонта машины у предыдущего владельца... Все, что было возможно заменить, было заменено на подходящие запчасти от самых разных машин. Поэтому под капотом урчал карбюратор то ли от форда, то ли от фиата, а под рулем уныло висел подсос для холодного запуска от вазовской пятерки, который был мне столь привычен. Трещину через все лобовое стекло я перестал замечать довольно быстро, а дырки, проржавевшие внизу дверей, стали источником дополнительной вентиляции салона. Дырка в прогоревшем глушителе создавала гул, близкий к спортивным болидам, и вжать газ в пол от этого хотелось еще сильнее. Всё это, вместе с допотопным кассетным радио-магнитофоном, засосавшим куда-то вглубь первую же засунутую для эксперимента кассету, создавало неповторимый колорит эксклюзивного автомобиля. Первые пять минут работы холодного мотора наполняли двор ровным слоем сизых облаков, громовым рокотом из-под днища и металлическими стуками. Тем не менее, машина побывала в огромном количестве российских городов, несмотря на то, что каждая поездка для нее могла быть последней. Но корейская сила воли, присущая авто, всегда чудом доносила его обратно до родной столицы. И вот тогда, на последних километрах до дома, Дайхатсу, как правило, и расставался с очередной деталью. Впрочем, некоторые даже не приходилось менять - мы прекрасно ездили и без них. Ах да, забыл сказать - моя мама называла эту машину "Заяц" ввиду белого цвета. За два года эксплуатации Заяц постепенно менял окрас с белого на рыжий, и всё прожорливей ел мою зарплату. Рассказывая о том, сколь много гемора доставил мне сей автомобиль, закончить хочу все-таки на возвышенной ноте. Старый Дайхатсу подарил мне массу незабываемых моментов, за которые я легко прощаю ему всё. Переезды по тысяче километров в день, ночевки на заднем сидении, новые города, песни друзей в салоне, дрифты по льду, ночные поездки по лесу, улет в кювет, танковая проходимость и реактивный набор скорости. Все это захватывало дух. Амулет в виде оторванного буксировочного троса, виясщий на фаркопе. Провода, торчащие из панели, которые надо вручную сматывать при перегреве, жмурясь от искр. Массу приключений мы пережили вместе с Зайцем. Старый Дайхатсу, где бы ни закончилась твоя автомобильная жизнь, я тебя никогда не забуду. Спасибо тебе!